Грустная история...
Он
вышел к перекрёстку и увидел, как Она говорит с какой-то высокой женщиной в
длинном чёрном плаще, с капюшоном на голове. Его внимание привлекла брошь в
виде змейки из платины или белого золота, агатовые глаза которой сверкали и
подмигивали, несмотря на то, что женщина почти не двигалась. Они о чём-то
договаривались. По обрывкам фраз, которые приносил ветер, Он понял, что это
что-то должно состояться сегодня вечером, и оно не минуемо будет. А ещё они
говорили о жизни и смерти, больше о смерти…
«У
неё неприятности, »- решил Он. Его Любимая, которая всегда чувствовала его
присутствие, теперь не замечала его. Он окрикнул Её. И Она обернулась, но,
увидев Его, стала удаляться, углубляясь в толпу. Женщина даже не подняла
головы, только чёрные глаза змейки-брошки, сверкнув, ослепили Его на долю
мгновения: женщины не было и Любимая затерялась в толпе.
Ощущение
потери не покидало Его весь оставшийся день и следующее утро. Она отключила
телефон, и все Его попытки дозвониться заканчивались «в сердцах» брошенной на
тумбу телефонной трубкой. Разбив, в конце концов, телефон, Он пошёл к ней. Дома
никого не оказалось. Просидев у подъезда до 2х ночи и не дождавшись, Он
вернулся домой.
Утром
перед лекциями какой-то парниша передал Ему письмо. До боли знакомый почерк был
на удивление ровным.
«Милый,
прости. Я вчера не могла говорить с тобой, вчера… Вчера был последний день моей
жизни здесь. Знаешь, но этот день лишь для тебя «вчера», для меня он навсегда
останется «сегодня». Ты получил это письмо, читаешь и не понимаешь ничего. Не
пытайся понять, не надо! Если ты проникнешь в то, что узнала я в бесконечном поиске
себя, ты… Ты… Нет, ты не покончишь собой, как я: моя любовь и моя сила помешают
тебе. Не плачь, солнышко! Твои слёзы лишь размывают строки моего письма. Они не
помогут, совсем не помогут ни тебе, ни, тем более, мне… Есть такая японская
мудрость: «Берегите слёзы своих детей, чтобы они могли пролить их на ваших
могилах». А думаю: « Берегите слёзы своих любимых, чтобы после смерти пролить
их вместе, от счастья, встретившись на небесах»,- а я уверенна, мы встретимся,
и (как бы мне ни было здесь тоскливо без тебя), я надеюсь не скоро. Ты должен
дойти свой путь до конца. Я помогу тебе. Поверь, я люблю тебя, как и прежде, а,
может быть, сильнее, освободившись от земной суеты. До встречи.
P.S.
Интересно, какое оно, твоё сегодня…»
Все
лекции Он был как в тумане. Вернувшись домой, стал бесцельно бродить по
квартире, пока не набрел на спальню. Он рухнул на постель, но тут же вскочил
как ужаленный. Одна безумная мысль сверлила голову: «Я Её больше не увижу! Не
увижу! Никогда! Но как?! Как?.. Неужели Мы больше никогда не упадём на эти
простыни, не прибежим промокшие до нитки из дождя, не зальём соседей, забывшись
в ванной. Единственная моя, неужели ты больше никогда не позвонишь мне в 3
ночи, невинно шепча, что сегодня слишком темно, чтобы спать одной; не уснёшь, прижав
к груди мишутку, а не меня?!»
Мишутка-
это её мягкая игрушка, мишка-панда, подаренный ей на пятый день рождения. Когда
неумолимые обстоятельства оставляли её дома, она спала с ним, бережно прижав к
груди. Он, как и всякий человек, искал виновных, пусть не в её смерти, но в
том, что Он был лишен любимой на целые ночи. Как бесценно казалось сейчас
каждое мгновение с любимой, которой уже нет. - А кто отобрал эти мгновения?
Кто?! Игрушка!! – в гневе Он схватил мишку… но вдруг почувствовал дикую
усталость. Медленно опустившись на постель, Он уснул.
«Сон…
Неужели это Она? Конечно, Она! Она не умерла, да! Как Она могла умереть?! Бред!
Это был только бред. Она слишком жива, чтобы … Как она мила, когда
разговаривает со своим мишуткой, будто он раскрывает Ей тайны непознанного. Как
Она любит его…»
-Как
она любит его,- всё шептал Он, проснувшись. «Как я могу желать зла тому, кого
Она любила, пусть это и просто игрушка"?- думал Он, бережно укладывая
Мишутку на её подушку.
Ещё
один день без Неё и ещё, и ещё... Это не выносимо... Он стал так рассеян, что
потерял Её последнее письмо... Вновь вернувшись домой один, Он впервые взглянул
в зеркало, в которое после знакомства Они смотрелись только вдвоём. Её
отсутствие, всегда так пугавшее Его, сверкнуло вдруг агатовыми глазами
змейки-брошки. Он бросился в ванну и схватил бритву. Но вновь непонятная
тяжёлая усталость захватила Его. Бритва звонко упала на кафель...
"И
снова сон... И опять Она жива, опять, опять играет с Мишуткой; нежно целует
его. Нет, это не Мишутка, это я. Как Она любит его! Как Она любит меня!"
-Как
Она любит меня!- снова повторил Он, проснувшись. "Я схожу с ума или это
действительно дежавю? Я думал, что это выдумка грустных лунатиков и законченных
романтиков,- бродило у него в голове, пока Он пытался найти упавшую
бритву" - Вспомнил!.. Мишка... Гм... неужели я не смог убить себя только
потому,- Он, наконец, нашёл закатившуюся за раковину бритву,- потому что Она
любит меня?!! "Это не я сказал"? - мелькнуло у него в голове, но было
уже поздно: агатовыми глазами Он смотрел на хлынувшую кровь. Почти в обмороке
Он услышал Её крик. Но удивиться не успел, как не успел увидеть белое облако,
метнувшееся к входной двери и распахнувшее её... "Скорая", которую
вызвал сосед, заметивший открытую дверь, а затем и Его, приехала быстро.
Просыпаясь
после наркоза, Он видел, всё тот же сон: "Она жива. Да! Да! она жива. Она
не может быть не жива ... Как Она мила, когда разговаривает с Мишуткой, целует
его или это я?.."
